Саша Кругосветов

* * *

Какие люди попались, даже денег не хотели брать – с трудом рубль удалось им всунуть. Три буханки хлеба и кусок домашней колбасы в холщевой сумке на плече, бидончик молока и целое ведро вареной картошки, даже немного подсолнечного масла хозяйка подлила – Юля вне себя от радости: дети наедятся вдосталь, да и взрослым немало останется. Решила идти не по тропе, а напрямую через луг – так быстрее. Эх, прекрасная трава нынче уродилась, – и мятлик с тимофеевкой, и клевер, и мышиный горошек, и зверобой – Юля любила и знала каждое растение, каждую травинку.

Вон уже и подводы видны. Под той, второй, она Леночку оставила. Велела Игорьку ни на минуту глаз с нее не спускать. Сейчас, нарежем колбасы, хлеба, да с картошкой… Картошка-то еще теплая. И молоко парное. Вот Шмураки обрадуются, хорошие люди достались ей в попутчики, ничего не скажешь. Все поровну – и хлеб, и радость, и горе тоже.
( Collapse )

На следующий день по дороге к Смоленску в новеньком газике к Юле заехал сослуживец мужа, очень спешил, почти ничего не рассказывал, но передал письмо от Димы.

Дмитрий писал о том, что с первого дня войны рвался в бой, но до сих пор ему так и не довелось участвовать в настоящих сражениях. То их дивизию держали в резерве. Потом приказ командования снова уводил его от встречи с врагом. А 7 июля их, наконец, направили на штурм захваченного немцами Бердичева.

Однако, надежды сразиться с немцами опять не оправдались – его старый танк, как и большая часть боевых машин корпуса, не выдержал трехсоткилометрового марша и вышел из строя. В результате – немцы отбили атаки на Бердичев, и советским танкистам пришлось отступать.
( Collapse )

В августе родителям сообщили, что школа у Преображенской церкви, в которой Максим отучился три класса, работать не будет.

Число школ в городе сократилось, и теперь не всем ровесникам Максима удавалось до них добраться. С осени начались перебои с продуктами, в домах не было тепла, освещения и водоснабжения, жители экономили силы – старались меньше двигаться.

В ночь с 6 на 7 сентября – первый авиа-налет. Взрывы на Невском были слышны у них дома, а утром о бомбежке сообщили по радио.

Максим понял, что игры закончились!

Чуть позже в город пришли артобстрелы, и после этого с каждым днем немецкие удары усиливались.
( Collapse )

* * *

Максим помнил, как они переехали с Моховой на Литейный 30, – отец получил большую почти тридцатиметровую комнату в двухкомнатной квартире. У них была теперь только одна семья соседей: тетя Женя, дядя Петя, снабженец в строительном тресте, и их взрослый сын Толя.

Это было летом, а осенью Максим стал первоклассником. Мама несколько раз проводила его до школы на Пестеля, показала, как переходить улицу.
( Collapse )